Сегодня День Святого Валентина, день влюбленных!
Я тоже хочу поговорить с вами о любви.
О той любви, которая выше всех обстоятельств и мнений. Из-за нее родители в прошлом лишали детей наследства и проклинали навечно. Она существует, не взирая на войны, аресты и концлагеря. Она презирает разницу в возрасте, национальность, вероисповедание, политические взгляды. Именно благодаря этой любви жизнь продолжается.
Сегодня обычно все социальные сети наполняются ангелочками и сердечками. А я вот уже третий год устраиваю по этому поводу небольшой флэшмоб на своей странице в Фейсбуке и приглашаю всех размещать фотографии своих влюбленных и любящих родных и близких – родителей, дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек, тетей и дядей с историей их любви.
Добавляйте фото в комментариях вот к этому посту на ФБ. И не беда, что этот день почти прошел. О любви можно говорить всегда. Приглашайте присоединиться своих друзей, родных, знакомых.
А пока вы ищете фотографии, я буду рассказывать истории… Ведь жизнь гораздо интереснее и увлекательнее любого романа, а некоторые из историй могли бы стать сюжетом для кинофильма.
История первая
Дядя Жора всегда присутствовал в моей жизни. Одно из ранних воспоминаний – мы идем смотреть салют на набережную, я сижу у него на плечах и громко кричу «ура» при каждом залпе. Крупный, импозантный, холеный мужчина был другом моей бабушки.
“Я же его с 18 лет знаю. По льду Москва-реки зимой на другую сторону бегала, чтобы с ним встретиться. Любила его сильно. Доброхоты увидели, рассказали матери. Она меня потом головой о стенку била. Шпильки в голову впивались.”
Георгий был женат. Но с женой не жил. Да и был лет на 7 старше бабушки. Это был 1940-ой год.
В следующий раз они встретились после войны, в начале 50-ых. Бабушка замужем, есть ребенок. Он разведен, в очередной раз.
Прошло еще лет пятнадцать. Он не терял ее из вида. Бабушка осталась вдовой. Через некоторое время дядя Жора довольно прочно вошел в жизнь бабушки и моей мамы, а потом уже и в мою. Я прекрасно помню, как мы ходили смотреть салют на набережную Москвы-реки. Он шел по Кленовому бульвару, большой, уверенный. А я ехала у него на шее, махала красным флажком и самозабвенно орала “ура!”
Бабушка и дядя Жора не жили вместе. Отношения были волнообразными. Характер у бабушки был не из легких. Да и с «а что люди-то скажут» она всегда считалась. Но он появлялся всегда, когда был нужен и мог быть полезен.
Когда бабушке было за семьдесят, она перехала к нему. Они поженились. Тихо, без свидетелей, вдвоем. Он называл ее Марийка.
История вторая
(рассказана Хорхе)
Мой дядя Лёва в Империалистическую войну воевал на юго-западном фронте. Попал в плен и был помещён в лагерь. Условия, кстати, были сносные, никто не умирал.
Лёва со своим знанием идиша быстро ухватил немецкий язык и стал старостой над другими пленными. Как староста, по каким-то делам часто бывал в доме коменданта лагеря. Там познакомился с дочерью коменданта. У них возник роман.
Когда закончилась война, и Россия с Австрией стали обмениваться пленными, подруга умоляла Лёву не уезжать, но такой возможности не было – меняли строго всех на всех. Лёва обещал ей написать по возвращении домой в Полоцк и договориться о дальнейших планах.
В Полоцке Лёву всю войну ждала невеста, Фаня. Об австрийском романе он никогда не вспоминал, и о нём никто не знал. Межвоенная жизнь прошла относительно спокойно и счастливо. Лёва делал карьеру; они переехали в Москву, воспитали двух сыновей. В первые дни войны Лёва ушёл добровольцем на фронт. Погиб подо Ржевом, вместе с сотнями тысяч других бойцов.
Как-то после войны в московскую квартиру Фани постучали. На пороге стоял молодой человек, по виду из немецких военнопленных, который на ломаном русском спросил, здесь ли живёт Лейба Д.
– А зачем он Вам? – недоверчиво спросила Фаня.
– Я его сын.
Фаня рассвирипела. У неё на войне погиб муж, сыновья вернулись контуженные, а этот фашист над ней издевается. Она схватила скалку и выгнала непрошеного гостя – тот еле ноги унёс.
Больше о нём никогда не слышали.
История третья
Не знаю, где моя бабушка Лариса познакомилась с красивым немецким рабочим. Она не рассказывала, а я и не спрашивала. Дело было в Москве, в самом начале 30-ых. Ларисе было 18 лет. Родители год назад умерли от тифа. Она осталась со старшими братом и сестрой.
Ганс Титтель приехал в СССР вместе с группой немецких специалистов-часовщиков поднимать часовую промышленность. Именно благодаря им появился Первый Часовой Завод.
Бабушка влюбилась в него без памяти. Они поженились и прожили несколько очень счастливых лет.
20 марта 1938 года Ганс сидел в прихожей на корточках и помогал жене обуть туфли. Уже пора было ехать в роддом. Раздался звонок в дверь…
Ганс был арестован как немецкий шпион. Больше Лариса его не видела. Сын Алик родился через 2 дня после ареста отца. Ларисе повезло – ее не забрали. Лагеря для ЖВН ( жен врагов народа), «благодаря ударным темпам» 1937 года, уже были переполнены.
Через полгода Ганс Титтель, здоровый 28-летний мужик, умер от дистрофии на Колыме.
Бабушка его очень любила. Как она пережила войну, имея мужа-врага народа и немецкую фамилию, мне даже страшно представить.
После войны ее где-то заприметил мой дед и… влюбился.. Он был довольно крупной фигурой – главный инженер одного из заводов. За сорок, женат не был.
Любила ли она его – мне трудно судить.
– А как вы с бабушкой поженились?
– Я сделал ей предложение в автобусе.
– А она?
– Она заплакала от счастья и согласилась.
Не знаю, придумал ли дед такой сценарий потому, что я девочка и надо было рассказать что-то романтичное. Бабушка, услышав это в моем пересказе, фыркнула: «Что я дурочка, что ли? Плакать из-за этого…»
И позже, через несколько лет:”На тот момент еврейская фамилия была лучше, чем немецкая.”
Дед был единственным из довольно большой еврейской семьи, кто женился на русской. Что думал по этому поводу его пожилой отец, осталось за кадром. Дед усыновил Алика и выспитывал его как родного, вкладывая энергию, время и душу. Позже на свет появился мой отец.
Отношения дедушки и бабушки не были радужными.
Он писал ей:«Жизнь моя!».
Она «вертела хвостом» и трепала нервы. Бабушка всегда нравилась мужчинам. Она была блондинкой с голубыми глазами, могла произвести впечатление, игриво смеялась, умело кокетничала и была легкой в общении. Иногда она заходила далеко.
Потом раскаивалась и писала деду:
“Слишком велика моя вина, что я не в силах тебе написать. Ты близок и дорог моему сердцу по-прежнему и не было ни одного дня, чтоб я о тебе забыла. Прости, дорогой, не огорчайся, я не стою твоей любви, слишком уж я легкомысленная. Забудь женщину, которая недостойна тебя.
Твоя Лариса”
Дед прощал. Бабушка на время притихала. Так и жили.
Когда дед умер, именно она, русская, единственная из всех еврейских родственников, знала, как правильно хоронить деда с соблюдением всех традиций и обрядов. И строго проследила, чтобы все было по правилам.
История четвертая
(рассказана Маргаритой)
В 1942 году моего двоюродного деда, брата бабушки, Владимира, забрали на фронт. Он был обычным деревенским парнем, воевать не умел. В один из первых боев его взяли в плен. Отправили на работы в Германию. По дороге – это уже было за пределами СССР – ему удалось сбежать. История умалчивает как он, не знавший никакого иностранного языка, пробирался по Европе. В итоге он оказался в Голландии. Там он встретил девушку по имени Анжела. Они полюбили друг друга и приняли решение уехать насовсем, на другой конец мира, в США. У них это получилось.
Они осели в штате Массачуссетс, выучили язык и прожили долгую и счастливую жизнь.
У этой истории есть продолжение…
Во всех документах Владимир Е. значился как пропавший без вести. Так семье и сообщили. Понимая, какие последствия это может иметь для его близких на родине, он даже не предпринимал попыток с ними связаться.
После распада СССР, в начале 90-ых, Владимир пишет письмо и отправляет его по своему старому домашнему адресу в Волгоградской области. И вот чудо – там все еще живет его старшая сестра и… мать, моя прабабушка. Она ровесница века. Прожила до 101 года и незадолго до смерти узнала о том, что ее сын жив.
История пятая
(рассказана Мариной Афанасьевой)
Мои бабушка и дедушка, Тамара Валериановна Строкина и Анатолий Георгиевич Иванов-Смоленский.
Оба из дворянских семей.
Познакомились в 1926 году в Крыму, где дед, уже известный молодой профессор из Санкт-Петербурга работал врачом в санатории, а бабушка, 24-летняя молодая женщина, дочь московского врача, приехала восстанавливать здоровье после перенесенного эндокардита.
К сожалению, фотография не отражает, как божественно красив был мой дед, имевший невероятную смесь восточных и европейских кровей, но женщины буквально не давали ему прохода.
Не знаю, чем покорила его моя бабушка, приехавшая в санаторий после тяжелой болезни и трагических потерь близких людей, но раз встретившись, дед добивался ее руки просто-таки с безумным упорством. Т.к. репутация ловеласа тянулась за ним широким шлейфом, а медицинский мир был очень тесен, мой прадед долго не соглашался на этот брак дочери.
Влюбленные добились своего и прожили вместе до глубокой старости, написав за всю жизнь друг другу 946 писем.
Это признание в любви длиною в жизнь, которая не была гладкой. Вместе они прошли через Ленинградскую блокаду и множество других испытаний.
Вот и все.
Любите, цените и берегите друг друга!
И присоединяйтесь к флешмобу.
comments powered by HyperComments