Сегодня покажу третью страницу дачного журнала моей бабушки Ларисы 1926-28 года (другие можно найти по тэгу). Ей на тот момент было 12-14 лет. Но сперва немного расскажу о даче.
Дача прадеда
Бум дачного строительства пришелся на конец 19 века. Именно тогда, одновременно с прокладыванием и расширением сети железных дорог, стремительно распространялось и дачное строительство. Как правило, дачные поселки строились близ железнодорожных станций, сравнительно недалеко от Москвы.
В августе 1899 открылось постоянное движение поездов на участке Москвы -Брянск. Железная дорога должна была в будущем соединить Киев с Москвой. На земли, находившиеся вблизи железнодорожной платфоры «16-я верста», как тогда называлась станция Переделкино, потянулись дачники.
В начале 20 века прадед тоже построил дачу в поселке Чоботы – от платформы рукой подать. По семейному преданию дача сперва стояла «в лесу». А позже, когда «мужички стали пошаливать». Он ее перенес поближе к людям.
Что значит «в лесу»?
Леса там везде были. Местность красивая, живописная. Участки были большие. Если взглянуть даже на фотографии 30-ых годов, создается впечатление, что дача в лесу.
Когда стало неспокойно настолько, что возникла необходимость перенести дачу?
С началом Первой мировой, когда появились беженцы?
Но тут подает голос бабушка. «Когда папа дачу строил, он спросил меня – хочу я с балкончиками или с камином. Я выбрала балкончики.» Бабушка, на минуточку, была 1914 года рождения. Насколько известно, самые ранние воспоминания сохраняются с 3-летнего возраста. Было ли в 1917 до переноса дачи? Похоже, что да.
Ну и что значит «перенести»?
Посмотрите на фото – довольно приличный по размеру дом. Его же надо было полностью разобрать, перевезти и собрать в другом месте.
Наконец, финансовый вопрос. По словам бабушки прадед был инженером. Ни одного подтверждения этому факту нет. Как числился в крестьянах деревни Тютьково Дмитровского уезда, так там и оставался.
В домовой книге он за один год значится как механик, за другой – оптик. И действительно, в предвоенный период был у него магазин-мастерская механических, физических и оптических приборов. А еще… стесняюсь сказать… часы «Филипп Патек».
В общем, владелец небольшой мастерской с номерными часами, которые имеют особы королевских кровей, и дачей , пусть и не особо шикарной, но довольно большой, с балконами и винтовой лестницей, что таскали с места на месту. Пока эти факты не вписываются в мою картину мира.
В справочнике по населенным местам Московской губернии на 1926 год в Чоботах всего навсего 44 хозяйства – 4 крестьянских и 40 прочих. А населения 201 человек – 101 мужчина и 100 женщин.
В 1917 году в Чоботах и близлежащих маленьких поселках Лазенках и Лукино было 100 дач.
Любопытно взглянуть на соседей – книгопечатник Левенсон, которому построил дачу в русском стиле Шехтель, крупный промышленник и московский городской голова Челноков, управляющий кондитерской фабрики Эйнема – Гейс, помещик Леонов, фабрикант Людкевич.
И где-то по соседству скромный механик Смирнов Сергей Васильевич. Загадка!
А на третьем листе журнала…
Ну а теперь вернусь к бабушкиному журналу. Про событие дня писала Надя, бабушкина подруга.
Дети пошли за орехами – судя по всему (и по самой первой странице 1926г., где написано, что лето подходит к концу, и по последующей с датой), речь идет о конце лета 1926 года. Действительно, орехи где-то в августе и созревают. Раньше смысла нет их рвать.
Ларисе всего 12. Наде, наверное, тоже. Поэтому и видут себя как девчонки – шишками бросаются. А вот Гале – 16. И на горизонте, как выражалась моя бабушка, «кавалер» – Женя Плохоцкий. Он еще встретится на страницах журнала. Эх, найти бы следы этого Жени!
Немчиновка – это село, до него сейчас более 3 часов пешком в одну сторону. Думаю, Надя ошиблась и речь идет о деревне Немчиново – до нее часа полтора.
А вот еще очень интересная обратная сторона оказалась.
Я ее припоминаю. Там Лариса нарисовала их четверку «журналистов». Узнаю руку бабушки. Но, думаю, здесь не кавалер Женя Плохоцкий, а брат Юра. А сама бабушка, скорее всего, крайняя справа.
В тексте упоминается мама, «мамуля», от которой попадало за катание в корыте по пруду.
Бабушка, насколько я помню из ее рассказов, больше привязана была к папе. Про маму говорила:”Она нами не занималась.” Ну или что-то в этом роде. А вот папа – это был ПАПА.
А вы в корыте когда-нибудь катались?
comments powered by HyperComments